История Хакасии последних десятилетий — это борьба местного населения за сохранение своей земли, культуры и права на жизнь в экологически чистой среде. Расширение угольной промышленности в регионе поставило под угрозу не только экологию, но и культуру, традиции, а также памятники культурного наследия, которое хакасы хранят веками. Хакасия, один из регионов Сибири, столкнулась с агрессивной экспансией угольной промышленности, что стало причиной серьезных экологических, социальных и экономических проблем в регионе. Для местного населения, чья жизнь всегда была тесно связана с землей, такие изменения оказались губительными.

Природа — наш храм

Для хакасов природа является священным храмом, неразрывно связанным с духовными и культурными традициями. Шаманизм, который до сих пор остается важной частью веры, рассматривает природу как живую сущность, где каждый элемент — будь то гора, река, небо, дерево и даже камень — обладает своей душой. Это убеждение формирует глубокую связь хакасов с окружающей средой и определяет повседневную жизнь. Эти отношение можно сравнить с отношением верующих к храмам в других религиях. Как христианин относится с почтением к церкви или мусульманин — к мечети, так и хакасы воспринимают природу как святое место. Нарушение природного баланса эквивалентно разрушению и осквернению храма, что является тяжким грехом. В частности, вырубка леса или загрязнение реки для хакасов не просто экологическая катастрофа, но и духовное преступление.

Начало угольной экспансии 

В Хакасии угольные компании, при полной поддержке властей, получают разрешения на ведение промышленной деятельности и изымают сельскохозяйственные земли для строительства промышленных объектов. 

Впервые жители хакасских сёл столкнулись с нарушением своих прав в 2013 г., когда крупная угольная компания — ООО «Разрез Аршановский» — начали добычу угля в Койбальской степи, несмотря на отсутствие необходимых разрешений и экспертиз. Деятельность разреза, расположенного вблизи села Аршаново  (хак. Аршан аал), сразу же начала негативно влиять на качество воздуха и воды, что привело к ухудшению здоровья населения. 

Жители села начали организовывать протесты и митинги, требуя закрытия разреза и прекращения угледобычи на их земле, но угольщиков это не остановило. Более того, те в своем желании продолжить угледобывающую деятельность даже прибегли к силовым методам: представители компании и лица, с ней аффилированные, подкупали недовольных селян, а тех, кто отказывался от кооперации, запугивали. По удивительному совпадению, у нескольких селян из числа последних спустя время сгорели хутора вместе со скотом. По словам местных, людям четко дали понять: «сидите и не рыпайтесь». С тех пор возмущение населения лишь нарастало, поскольку угольные компании продолжили и до сих пор продолжают расширять свою деятельность, угрожая экологии и жизням жителей.

Так о проблемах ее деревни после появления Аршановского угольного разреза рассказывает Вера (имя изменено):

«Они взрывают наши земли, разрушают наши дороги, и наш скот, гуляя по деревне, становится чёрным, словно уголь… Что будет с нашими жителями и детьми? Мы уже чувствуем негативное влияние этого разреза… Моё сердце болит от мысли, что наш народ может исчезнуть.»

Трагедии в Аршаново

В конце марта 2018 г. в селе Аршаново случилась трагедия, ставшая следствием цепочки событий, которую запустила деятельность угольного разреза. Сначала из-за резкого и опасного изменения ландшафта невольными жертвами угольщиков стали животные из скота местных жителей. Местные признаются, что выпускают животных на свой страх и риск: 

«Потерять корову — это страшно. Цена одной — 40 тысяч рублей. Мы просили, чтобы разрез огородил каналы, но без толку. Вот как на них повлиять?».

А вот так об этом рассказывает одна из жительниц одна села Аршаново Мария (прим. имя изменено):

«Участились случаи, когда коровы тонут в каналах, по которым разрез спускает грунтовые воды. В прошлом году в конце весны там даже муж с женой утонули. Пошли искать корову и провалились под лед. Глубина там большая. Страшная история, дети сиротами остались». 

Случай, о котором упоминает Мария, произошел 30 марта 2018 г. Тогда двое жителей Аршаново из семьи Трояковых утонули в искусственном канале, вырытым угольным разрезом для того, чтобы сливать воду из очистных сооружений разреза в маленькую речку Аршановка, а затем, по ее руслу, в реку Абакан. Непосредственно отстойники огорожены, но сам канал для слива нет. Местные теперь не ходят в эти места и стараются не подпускать скот к отравленной отходами воде. Изначально из-за того, что если, например, коровы напьются воды из канала, то они заболеют и погибнут, а их мясо станет непригодным для пищи. Однако впоследствии и вовсе животные неоднократно гибли в искусственном водоеме, хотя человеческих жертв до того самого дня еще не было.

30 марта супруги Трояковы пошли искать пропавшую корову, которая могла попасть в опасные места рядом с угольным каналом. Лед в одном из широких участков канала оказался слишком тонким, и супруги провалились одновременно. Из-за сильного течения и глубины канала они не смогли выбраться, и трагедия привела к гибели обоих.

На первый взгляд, произошедшее может показаться трагической случайностью, но в действительности деятельность угольной компании и трагедии в Аршаново глубоко связаны. Разрезы, расположенные в окрестностях аалов, уничтожили пастбища, вынуждая скот искать выпас в небезопасных зонах, включая промышленные участки, принадлежащие угольным компаниям. По мере сокращения площади пастбищ, животные вынуждены бродить по промышленным территориям, где существует угроза гибели.

К сожалению, это не единственный подобный трагический случай в истории Хакасии, связанный с угольными компаниями. 2 мая 2020 г. в Алтайском районе республики большегруз сбил мужчину и скрылся с места происшествия. Пострадавший скончался в больнице. Как выяснилось позже, мужчину сбил большегруз, который вскоре был найден на угольном разрезе с характерными повреждениями. Водитель заявил, что не заметил пешехода. Погибшим оказался житель Алтайского района, возвращавшийся пешком из Аршаново.

Угольная промышленность против сельского хозяйства 

С течением времени угольная экспансия только усилилась. Вслед за Аршановским разрезом начали открываться новые угольные предприятия — такие, как Майрыхский разрез. Запустился новый масштабный проект на базе Бейского каменно-угольного месторождения, где были выданы 17 лицензий на добычу угля открытым способом.

Власти республики реализовали план по передаче земель местных жителей в Бейском районе под нужды восьми частных компаний. В их числе «Востсибуголь-Хакасия» (En+ Group Олега Дерипаски), УК «Разрез «Майрыхский» (холдинг «Коулстар» Эдуарда Худайнатова), «СУЭК-Хакасия» олигарха Андрея Мельниченко и «Разрез «Аршановский» (холдинг «Рутэк» семьи депутата Госдумы Глеба Хора). На этой территории находились фермерские хозяйства коренных жителей и мелиоративные каналы, обеспечивающие водой озера Койбальской степи. Эти земли были важны для фермеров, так как служили пастбищами и сенокосами.

О потере земель в фильме “Хакасия на угольном разрезе” рассказывает фермер Александр (прим. имя изменено):

«Слезы наворачиваются на глаза, когда вижу, что происходит с нашей землей. Сельское хозяйство у нас, к сожалению, не в приоритете, и я не понимаю, чем люди будут питаться в будущем».

Пока у Александра было 75 гектаров земли и около 600 голов скота, он мог обеспечивать себя и других мясной продукцией. Однако ситуация изменилась. По словам фермера, «разрезы стали настолько огромными, что летние пастбища исчезли». Александру пришлось принять решение прекратить фермерство, так как в текущей экологической обстановке это стало опасным для здоровья. 

«Государственная политика в области сельского хозяйства вызывает у меня недоумение. С одной стороны, говорится об импортозамещении, но уголь же есть не будем» — отмечает он с горечью.

Чтобы как-то повлиять на ситуацию, Александр участвовал в пикетах против политики угольных разрезов, но столкнулся с давлением со стороны властей:

«На меня подали жалобы в ФСБ и прокуратуру, будто я мешаю развитию угольной промышленности. Работников Аршанского разреза попросили подать на меня заявление» — рассказывает он. 

Несмотря на вызовы в органы, никаких оснований для обвинений не было обнаружено, поскольку все действия проводились на энтузиазме и бесплатно, своими силами.

600 Га хотят изъять и у фермера Владимира (прим. имя изменено). Он потерял пастбища, которые сам создал на родовых землях. Нынешняя ферма Владимира находится за селом, но старая проблема настигла новым образом — как раз напротив фермы угольщики начали буровые работы. Владимир работает на ферме вместе с отцом. Нанять кого-то на работу в Шалгинове сложно: чабан с фермы Майнагашева недавно повесился, а всего за последние два года в селе покончили с собой 15 человек — все младше 45 лет. Виталий говорит: 

«Хакасы вообще склонны к суициду в сложных социальных условиях: работать в селе негде, учиться тоже, а потеря родовых земель может только усугубить ситуацию».

О проблеме земли в контексте угольных компаний рассказывает и Зинаида (прим. имя изменено) местная жительница:

«Мы работали всю жизнь и получили эти 25 гектаров земли только после расформирования совхоза. Теперь мы теряем это, это наша жизнь, мы прожили ее зазря и остаемся без земли, без ничего». 

Зинаида вспоминает, как жители села активно боролись против разрезов, проводили собрания, выражали возмущение, но безрезультатно: 

«Глава администрации от нас убегал, закрывал протокол, и все на этом заканчивалось. Нас просто продали». 

Общественные слушания, по мнению местных, давно превратились в номинальную формальность. Представители угольных компаний совместно с местными органами власти проводят их в тихом режиме, чтобы не привлекать лишнее внимание населения.

Более того, угольные компании спекулируют на теме экономической целесообразности своей деятельности, подменяя понятие бюджетной необходимости и, тем самым, внушая населению, что без добычи угля регион не сможет существовать. «Они навязывают позицию, что добыть уголь — это все, что нужно. Но в процессе этой добычи уничтожается будущее региона,» — отмечает юрист Константин (прим. имя изменено) в фильме “Хакасия на угольном разрезе”. Он подчеркивает, что восстановить разрушенную экосистему будет невозможно, так как она формировалась миллионы лет. Никакие технические меры не смогут вернуть природу к её первоначальному состоянию.

Внеочередной Съезд хакасского народа

17 августа 2019 г. в селе Куйбышево состоялся Чрезвычайный внеочередной XIV Съезд хакасского народа. На съезде было зарегистрировано 193 делегата, среди них эко-активисты движения «Живая Хакасия» и коренные жители республики. Они обратились к Владимиру Путину с открытым письмом и видеообращением, в котором ​​требовали остановить разработку в Койбальской степи и провести независимую экологическую экспертизу всех существующих объектов. 

Поводом для письма послужило масштабное изъятие пастбищ у коренного местного населения, а также, приближающиеся публичные слушания по изменению генерального плана Куйбышевского сельского совета, где планировался перевод земель из сельхозназначения в промышленные. Было собрано около 2200 подписей под резолюцией, которая была направлена во все ведомства. К сожалению, все предпринятые действия не встретили со стороны властей никаких реальных мер по решению озвученных проблем.

Тем не менее, этот съезд стал важным этапом в борьбе за права коренного населения. В рамках общего дела объединились группы экологических  активистов и единомышленники, стремящиеся защитить права и свободы жителей региона в правовом поле и не только. Так, за юридический аспект борьбы со злоупотреблениями угольных компаний в Хакасии взялась созданная в 2019 г. Региональная общественная экологическая организация «Родная степь». Специалисты организации обрабатывают все обращения в надзорные органы и суды. Юрист организации Константин (прим. имя изменено) отмечает недавние успехи: 

«Сейчас в юридической теме мы начинаем побеждать. Я не рассчитывал на это. Угольщики получили два отрицательных заключения госэкспертизы. Отменили постановление на изъятие 17 земельных участков. Впервые разрешили проведение независимой экологической экспертизы».

К сожалению, на местном уровне ситуация обстоит гораздо сложнее. 

«Как только мы затеваем суд за пределами региона, то всегда выигрываем, а в республике все проигрываем», — отмечает активистка РОЭО «Родная степь» Екатерина (прим. имя изменено). 

Один из судов в Красноярске длится уже полгода — рассмотрен всего один из восьми заявленных пунктов. Активисты подозревают, что судебное разбирательство затягивается сознательно для того, чтобы усложнить борьбу против нарушений со стороны угольных компаний.

«Люди подавали в суд, оспаривали приказы Роснедра, — рассказывает одна из активисток Елена (прим. имя изменено). — Эти приказы печатались в районной газете «Саянская заря». Только оттуда люди узнавали, что у них изымают землю. Был случай, когда женщина из Шалгинова сидела перед судьёй, рассказывала, как ей нужна эта земля, как она жила. Судья плакала. Вышла в совещательную комнату, успокоилась и вернулась, но всё равно вынесла решение об изъятии земли».

3 июля 2019 г. в центре Абакана состоялся митинг против угольных разрезов. Участники протестной акции собирали подписи против появления предприятий по добыче угля в Бейском районе республики. Далее, по словам организаторов мероприятия, они намерены обратиться в Генеральную прокуратуру России с требованием проверить законность разработки угольного месторождения в районе села Шалгинов. Так акцию прокомментировала одна из его участниц Светлана (прим. имя изменено):

«Я родом из Шалгинова. Мы протестуем против того, чтобы нашу землю «ковыряли» и хотим привлечь внимание к проблеме. Добыча угля спровоцирует рост раковых заболеваний, болеть будут все — русские и хакасы. К тому же, разрезы загрязняют реку Абакан, а все озера Хакасии находятся примерно на одном уровне с рекой. Они все».

Опасения по поводу роста раковых заболеваний Светланы вполне обоснованы. В республике действительно наблюдается высокий удельный вес опухолей четвертой стадии. На сегодняшний день этот показатель составляет 27,8%, из-за чего регион официально относится к числу неблагополучных по распространенности онкологических заболеваний. Более того, по данным исследований, в структуре онкологической заболеваемости в регионе лидируют именно опухоли органов дыхания.

Через четыре месяца, 4 ноября 2019 г., в столице Хакасии снова прошел митинг, собравший более 300 человек. В рамках акции «Нет угольным разрезам в Хакасии» участники выступили против добычи угля открытым способом и изъятия земель у фермеров. Формально фермерские земли изымаются через суд под формальной формулировкой «для нужд государства», а далее передаются угольным компаниям. Многие протестующие приехали из районов, где планируется открытие новых угольных разрезов, несмотря на уже действующие два разреза.

«Мы боремся не только за землю, мы боремся за наше будущее и будущее наших детей» — сказал один из организаторов.

28 ноября 2019 г. прошли общественные слушания, которые в народе прозвали «сучьими слушаниями». Глава Бейского района Иннокентий Стряпков, чтобы успешно внести изменения в генплан поселений для передачи сельхозземель угольным компаниям, провел их в один день сразу в пяти деревнях. Слушания проходили с интервалом в полтора часа. Эко-защитникам приходилось спешно перемещаться из одной деревни в другую, чтобы успеть присутствовать на всех встречах.

Но на этом ограничительные действия со стороны местных властей на закончились. Для входа на слушания требовался паспорт, а голосовать разрешалось только людям, прописанным в этих деревнях. Это является прямым нарушением закона, поскольку участвовать в слушаниях имеет право любое заинтересованное лицо вне зависимости от места жительства. Так, например, жители Абакана, которые также страдают от угольной пыли, были лишены возможности высказать своё мнение.

Более того, слушания, по словам активистов, проходили следующим образом: Стряпков быстро зачитывал документ, а затем говорил: «Если кто-то против, можете сказать». Жители, многие из которых плохо понимают русский язык, не понимали сути происходящего. Эко-защитники призывали их не молчать, но Стряпков оперативно завершал заседание и уходил. Полиция оцепляла его уход, закрывая доступ к выходу. Возмущенные жители кричали, что они против разрезов, но их никто не слушал.

Фермер Андрей (прим. имя изменено) в статье “»Они хотят нас уничтожить». Как коренные жители Хакасии выживают среди угольных разрезов” выразил свою обеспокоенность ситуацией с угольными разрезами: 

«Претензий полно: в первую очередь, это угольная пыль, которая оседает на всем. Людям негде пасти скот. От взрывов трескаются стены домов, а компенсировать это никто не будет. Мы сейчас оказались зажаты между разрезами: прямо у границы моей земли Майрыхский разрез насыпал угольный отвал. Потом, у меня есть земля в аренде в 200 метрах от угольного терминала Аршановского разреза. Там делать что-то просто нереально.» 

Местные жители выражали свой протест, вывесив баннеры на своих домах. Это стало символом мирного сопротивления и выражением позиции по поводу разрезов. Однако вскоре эти протестные баннеры были сорваны неизвестными лицами.

В марте 2020 г. состоялась открытая сессия депутатов Бейского района по вопросу перевода земель. Территория была оцеплена полицией, и на заседание не допускали не только местных жителей, но даже депутатов законодательного собрания. Депутаты Бейского района приняли решение за закрытыми дверями, разрешив передачу хакасских хакасов, территорий коренных жителей, под деятельность угольных разрезов. 

Здесь важно отметить, что незадолго до этой “открытой” сессии администрация Бейского района получила от угольных разрезов машину — глава района Иннокентий Стряпков принял в дар автомобиль Toyota Camry стоимостью 2 миллиона рублей. Это безвозмездное дарение не вызвало вопросов у прокуратуры Хакасии.

Угроза экосистеме

Расширяющаяся угледобыча привела к уничтожению водно-болотных угодий ООПТ «Озера Койбальской степи», где гнездились около 200 видов Краснокнижных птиц, объектов культурного наследия федерального и регионального уровня, а так же священных мест хакасского народа и родовых святилищ. Постоянные взрывные работы в районе угольных разрезов вызывают землетрясения, создавая угрозу для Саяно-Шушенской ГЭС, где в 2009 г. произошла одна из крупнейших техногенных катастроф в мире.

Как рассказывает экоактивистка Валерия (прим. имя изменено), добыча угля на территории Койбальской степи осуществляется открытым способом, «то есть это и взрывы, и угольная пыль»:

“Жители ближних населённых пунктов страдают от ухудшения окружающей среды. Растёт количество заболевших онкологией. Так как всё это происходит в котловине, то инвертирование в зимнее время и западные ветры негативно влияют и на город Абакан. Мы требуем провести экологическую экспертизу всей угледобычи в республике и наконец обратить внимание на ухудшение атмосферы и воды. Кроме того, боимся, что непрекращающиеся взрывы могут повлиять на надёжность плотины Саяно-Шушенской ГЭС.”

ссылаются на мнение известного российского специалиста в области гидроэнергетики, доктора технических наук Владимира Тетельмина, который изучал причины аварии на ГЭС в Хакасии в 2009 г.

“Он писал нам, что в степи нельзя взрывать. Но тему «ГЭС и разрезы» у нас вообще боятся затрагивать. Не поднимают.” — добавляет Валерия.

С 2014 по 2019 гг., во время разведки и строительства разрезов, было произведено около 3500 взрывов. В условиях высокой сейсмической активности региона это вызывало землетрясения, что усиливает опасения по поводу безопасности Саяно-Шушенской ГЭС и окружающей территории.

Влияние на культурное наследие

Губительные последствия деятельности угольных компаний в республике распространяются не только на землю, скот, людей и экологию, но даже и на культурное наследие Хакасии — виной тому, в частности, так называемые спасательные раскопки. 

Археологи приступили к третьему сезону исследований памятников на территории Бейского района. Земли Койбальской степи подвергаются принудительной «очистке» от археологических памятников. Культовые места и могилы древних цивилизаций изымаются из данной местности, отправляясь в музеи и исследовательские центры. На месте святилищ остаются лишь руины.

Так о проблеме рассказывает один из местных жителей Ян (прим. имя изменено):

«Иногда угольные компании намеренно повреждают памятники, потому что им проще заплатить штраф, чем сохранять его. Вот раскопки кургана Смирновка-4 — их проводили с такой помпой, даже экскурсии устраивали. Но никто не говорит, что угольщики из Восточно-Бейского разреза сначала повредили его, и он начал разрушаться… На Шалгиновском участке находятся 122 кургана. Там вся степь в могильниках и большая часть из них будет раскопана».

Несмотря на проводимые раскопки, местные жители продолжают находить обломки менгиров, курганов и других древних артефактов в отвалах угольных разрезов. Многие из них сокрушаются на то, что для угольных компаний “закон не писан”, а желание быстрого обогащение приводит к стиранию истории, культуры и обычаев региона. 

Их переживания не беспочвенны. В Алтайском районе республики уже произошел похожий случай, когда бизнесмен разрушил курганы, являвшиеся памятниками федерального значения — артефакты Карасукской культуры (XII-VIII вв. до н.э.) и Тагарской культуры (VII-I вв. до н.э.). В могильнике «Изыхские Копи 1-3» фирма по добыче ископаемых уничтожила 7 из 10 могильников. Несмотря на то, что власти сумели отсудить у виновников 8 миллионов рублей на сохранение оставшихся объектов, восстановить разрушенные уже невозможно. 

Золото Шории 

Хакасия страдает не только от угольных компаний, но и от золотодобытчиков. Особенно сильно от этого страдают шорцы — малочисленный коренной народ, исторически проживающий на этих землях.

В 2021 г. правительство Республики Хакасия под руководством Валентина Коновалова внесло изменения в постановление №508, фактически лишив шорцев возможности распоряжаться своей землей и контролировать ее использование.

Добыча золота, как и угля, ведется варварскими методами, уничтожая леса, загрязняя реки и разрушая традиционный образ жизни шорцев. Территории, которые для них являются священными и значимыми с культурной точки зрения, превращаются в промышленные ландшафты. Этот процесс приводит к утрате их родовых земель и разрушению природной среды, которая столетиями поддерживала их существование.

Борьба продолжается?

В настоящее время земли жителей хакасских деревень уже изъяты, и угольная компания продолжает добычу угля для экспорта. Коренные жители пытались бороться за свои права и сохранение хакасских земель в правовом поле, но не смогли противостоять угольной “мафии”. Государственная и судебная системы работают в интересах сырьевых компаний. Номинально существуют инструменты для защиты права на благоприятную окружающую среду, но на практике они оказываются бесполезны, и коренные народы остаются фактически без работающих механизмов для защиты своих земель.

Ситуация в Хакасии показывает, как экономические интересы крупного бизнеса и коррупция в государственных органах могут приводить к экологическим и социальным катастрофам. Местное население теряет свои земли и средства к существованию, а угольная пыль и вибрации от взрывов угрожают их жизни и здоровью. Тем не менее, несмотря на все трудности, местные жители продолжают бороться за свою землю, культуру и будущее региона.

Разрезы — это не только экология, но и настоящая социальная катастрофа. Когда работа на ферме становится невозможной, люди теряют смысл жизни. Одни уезжают, кто-то кончает с собой. Для многих коренных потерять землю — это не просто лишиться источника дохода, но и потерять смысл существования, связь с предками и своей культурой.

Мы часто слышим о том, что уголь — это необходимый ресурс для экономики. Но здесь встает вопрос: какая экономика может существовать без людей? Пока угольные компании уничтожают всё вокруг, оставляя после себя пустыню, непригодную для ведения хозяйства и жизни, а государство в лице местных и федеральных органов потворствует этому, люди, живущие на этих землях, остаются ни с чем. 

Более того, в условиях современной политики в Российской Федерации мы наблюдаем, как любой активизм, особенно тот, который противоречит экономическим интересам крупного бизнеса и государственных структур, жестоко подавляется. Те, кто осмеливаются выступать против угольных разрезов и защищать права местного населения, сталкиваются с серьезным давлением, а иногда и репрессиями со стороны властей. И в свете всего этого сложно не задаваться вопросом: надолго ли хватит сил бороться неравнодушным людям?