Что такое культурная апроприация? Почему об этом постоянно спорят? Действительно ли это важно? Касается ли это нас? И можно ли творить, вдохновляясь чужой культурой, но не присваивая её? Давайте вместе разберемся с этим понятием в этом посте.

Что такое культурная апроприация?

Часто культурную апроприацию описывают как неуважительное заимствование элементов чужой народной культуры. И на поверхности так оно и есть. Однако это явление несколько глубже и сложнее.  Из-за непонимания сути люди часто критикуют эту концепцию, ссылаясь на то, что в эпоху глобализации все культуры так или иначе пересекаются и именно это пересечение обогащает и способствуют развитию, например, разных сфер искусства, где заимствование — распространённая практика. Но сводить проблему культурной апроприации только к заимствованию культурных элементов — большое упрощение. Давайте попробуем с этим разобраться.

В первую очередь, очень важно здесь говорить об отношениях власти и угнетения. 

Многие исследователи считают культурную апроприацию частью колониальной риторики. То есть эта проблема тесно связана с вопросом угнетения сообществ “доминантной” в контексте их взаимоотношений культурой. Любой народ имеет свою уникальную культуру, которая в рамках колониального гнёта неизбежно подвергается попыткам насильственного стирания и/или маргинализации со стороны угнетающего народа. В этих условиях для представителей угнетённого народа элементы их культуры становятся важной частью самоидентификации (за проявление которой они нередко подвергаются ещё большей дискриминации). К сожалению, часто в странах с колониальным прошлым это системное неравенство власти в той или иной мере сохраняется. Угнетённые (порабощённые / захваченные / колонизированные) группы людей всё ещё находятся в состоянии, когда они регулярно сталкиваются с дискриминацией в социальной, политической или экономической сферах. Уже хотя бы поэтому использование в развлекательных, коммерческих целях этих элементов представителями народа, который в прошлом подавлял эту культуру и дискриминировал людей за её проявление, само по себе является довольно проблематичным. Историческое угнетение одной группы людей другой группой приводит к ситуации системного неравенства и, как следствие, абсолютно неравным возможностям для самореализации.

И здесь мы вплотную подбираемся к другой важной составляющей культурной апроприации — экономической эксплуатации.

Нередко ситуации культурной апроприации происходят в творческих кругах, связанных с коммерциализацией (получением прибыли во всех смыслах: финансовой, имиджевой и т.д.). Причём, как на индивидуальном уровне (например, условный известный дизайнер, использующий этнические узоры не своей культуры, чтобы привнести “изюминку” в свои работы), так и на уровне корпораций / институций (например, использование визуальных кодов какой-то индигенной культуры в новой линейке одежды). И в тех, и в других случаях выгодополучателями становятся вовсе не носители этой уникальной культуры (чьё социально-экономическое положение из-за последствий колониальной политики в стране и так оставляет желать лучшего). Но люди, так или иначе находящиеся в гораздо более привилегированном с точки зрения прав и свобод статусе. Более того, такими действиями они присваивают себе визуальный код этой культуры, превращая их в предмет купли-продажи, оторванный от контекста и своего (часто) сакрального смысла.

На этом этапе мы подходим к третьей составляющей проблемы культурной апроприации — стиранию / искажению значения. 

Любые культурные символы / практики / коды (особенно коренных народов) несут в себе многообразие смыслов. Будь то конкретное функциональное назначение, украшение, элемент идентичности или сакральный, ритуальный смысл. И часто — многое из этого всего вместе. В случаях культурной апроприации элементы чужой культуры используются либо совсем вне аутентичного культурного контекста, либо он намеренно или случайно искажается.  Как правило, заимствование символов чужого культурного кода несёт цель добавить “экзотики” / “диковинки”, привнести “свежести” / “чего-то нового и уникального” и в конечном итоге — привлечь больше внимания к собственному стилю (искусства, продукции, образа и пр.). В таких случаях абсолютно игнорируется история наследия конкретного народа (часто — сохраняемого вопреки многолетнему колониальному давлению) и системная дискриминация, с которой представителям этой культуры приходится сталкиваться до сих пор.

Случаев культурной апроприации с модных подиумов, костюмированных вечеринок, коллекций одежды, новых образов селебрити, дизайнерских предметов и пр. — очень много. Но есть немало и менее явных, “бытовых” примеров. Например, даже после отмены рабства в США, расовая дискриминация была повсеместной и многоуровневой и в том числе касалась даже волос. Афро, дреды или косы среди многих белых американцев долгое время считались признаком низкого социального статуса, неряшливости или даже опасности. Фактически, целую группу людей дополнительно дискриминировали из-за структуры их волос (и самых удобных способах их заплести). Подобная маргинализация афроамериканцев в стране существует до сих пор. В то же самое время можно встретить немало белых людей, для которых дреды или африканские косы — это лишь декоративный, экзотический элемент внешности, за который они не будут подвергнуты буллингу и дискриминации и который можно в любой момент «с себя снять».

Случаи культурной апроприации происходят, конечно, и в России. Так, на курорте “Манжерок”, принадлежащем Г. Грефу, в республике Алтай продают “этнические” СПА-процедуры. Вот, например, описание одной из множества подобных процедур: 

Этно-массаж с огнём “От-Эне” (49 тыс. руб.) — сакральная процедура очищения через Мать-Огонь с энергетическим и ручным уходом для тела в 4 руки и индивидуальным сопровождением ритуалом алтайского песнопения.

Другой пример: блогерка из Красноярского края Полина Кожикова, вовсю эксплуатирующая визуальные культурные коды коренных народов в своём образе сибирячки и даже продающая курсы горлового пения (169 долл.), которое называет своим “особым талантом”. Можно, также, вспомнить и различные фестивали, организованные в республиках кураторами извне и с эксплуатацией коренной культуры. Часть нашей команды отдельно выделяет проблематичность проекта “Бурятский Андерграунд”.

Значит ли это, что с чужой культурой работать не стоит вообще? И можно ли творить, вдохновляясь, но не присваивая? Короткий ответ: конечно, можно, но с признанием и уважением. На самом деле это совсем не так сложно, если придерживаться принципам:

1. сотрудничать с представителями культуры (творить совместно или хотя бы консультироваться), отдавать должное и платить гонорары;
2. взаимодействовать с культурой не только на уровне эстетики, т.е. узнавать, чем живет народ, от чего страдает, за что борется;
3. признавать и рефлексировать наличие неравенства власти, положений и колониализм;
4. и конечно, совершенно точно не использовать религиозные символы и сакральные элементы.

Универсальный совет — прислушиваться к реакции представителей культуры, выстраивать уважительный диалог и бережное взаимодействие. Только так мы можем совершать культурный обмен, не усиляя существующее социальное неравенство.