1930-е годы ознаменовались для Южной Сибири периодом жёстких репрессий и преследований. Коренные тюркские народы региона — хакасы, алтайцы, шорцы, телеуты и др. — стали мишенью обвинений в контрреволюционной деятельности. 

Советский режим воспринимал культурное возрождение и стремление к политической автономии народов как угрозу. Это привело к масштабным репрессиям и уничтожению национальных лидеров. Дело «Союза сибирских тюрок» стало трагической страницей в истории, которая символизирует подавление национального самосознания и самобытности. 

Эта истории – о народах, объединившихся ради защиты своей культуры и идентичности, и их стремлении к свободе.

Возникновение идеи объединения Хакасии и Ойротии

Идея объединения Хакасии и Ойротии (нынешняя Республика Алтай) впервые была поднята Степаном Маянагашевым на II съезде хакасского народа в июле 1917 года. Он предложил, учитывая малочисленность инородческого населения, вступить в переговоры с ойротами (алтайцами), близкими по языку, быту, историческому прошлому, и образовать единую губернию с общей национальной Думой. 

Ойротская интеллигенция, среди которых был известный алтайский художник и общественный деятель Григорий Чорос-Гуркин, поддержала идею. Из дневника Чорос-Гуркина можно узнать, что алтайцы, как и хакасы, находились в затруднительном положении. Алтайский народ страдал от экономического и культурного контроля со стороны бийских кооператоров, которые монополизировали ресурсы Алтая, не вкладывая средства в развитие школ, библиотек и других учреждений для местного населения.

Чорос-Гуркин защищал права своего народа, подчеркивая: 

«Алтайцы, как и всякая угнетенная и темная малая нация, имеет право самоопределяться и вести культурно-экономическую жизнь своими народными силами, что революция и свобода — не только для русских, но и для всех наций одинакова». 

Впоследствии, в Ойротии принято постановление об объединении тюркских племен Алтая, Кузнецка и Минусинска в Республику Ойрот.

С идеей о создании Республики Ойрот перед властями в Москве выступил Сары-Сэп Конзычаков, но однако партия отвергла этот проект. 

В январе 1922 года Москва разрешила образовать Ойротскую автономную область «в пределах Горно-Алтайского уезда, но не включая инородцев Енисейской губернии и Горной Шории». Взаимоотношения Ойротии с центральными органами государственной власти и управления РСФСР с 1925 года осуществлялись через Сибирский край (Рисунок 4), затем с 1930 через Западно-Сибирский край (Рисунок 5), и, начиная с 1937 года, — через Алтайский край. Постепенно Ойротская автономная область была преобразована в Горно-Алтайскую автономную область, которая оказалась частью Алтайского края, все это существенно ограничило права и возможности для самостоятельного развития.

В ноябре 1923 года был создан Хакасский уезд, который в 1925 году, после формирования Сибирского края, преобразовали в Хакасский округ. Однако, как и в случае с Ойротией, эта структура оставалась под контролем краевого управления. Автономный статус Хакасия получила только после постановления ЦИК и СНК СССР о ликвидации округов от 23 июля 1930 года. 

По решению Президиума ВЦИК, Хакасский округ преобразовали в автономную область в составе Западно-Сибирского края (Рисунок 5). Это придало Хакасии официальный статус национально-территориального образования, но её автономия оставалась ограниченной краевым управлением. В 1934 году, в ходе разукрупнения административных единиц, Хакасская автономная область была переведена в состав Красноярского края (Рисунок 7).

12 апреля 1926 года образован Горно-Шорский национальный район, созданный для сохранения культуры шорцев, как и в Ойротии и Хакасии, но вскоре, 1939 году был ликвидирован. Основной причиной ликвидации района стало интенсивное промышленное освоение Горной Шории, что превратило эту территорию из «национальной окраины» в индустриальный центр с преимущественно русским населением, где традиционная культура шорцев оказалась под угрозой исчезновения. 

Вопрос объединения Хакасии, Ойротии и Шории, вновь был поднят председателем Хакасского уезда Георгием Итыгиным, которую уже давно обсуждали такие мыслители, как Степан Маянагашев и Григорий Чорос-Гуркин. Итыгин считал, что образование отдельных «автономий» Хакасии, Ойротии и Шории —  не решит ключевые вопросы, в том числе задачи культурного развития. Он отмечал, что язык хакасов и ойротов (алтайцев) имеет значительное количество общих элементов. Что общая религиозно-историческая традиция и эпос, тесные культурные связи между хакасами, алтайцами и шорцами служат прочным основанием для объединения.Только единой административная структура создаст фундамент для возрождения их самобытности, развития языка и культуры, а также для защиты общих интересов в составе Советского Союза.

«Слить в один состав этих аборигенов Сибири не только желательно, но и необходимо, ибо только при этом мы в состоянии поставить дело культурно-воспитательного возрождения некогда сильной и могучей нации, в течение многих столетий охранявшей свою самобытность».

Концепция Георгия Итыгина заключалась в создании Тюркской ССР — объединения не только хакасов, алтайцев, шорцев, но и тувинцев в единое государственное образование. В отличие от простой автономии, Тюркский Союз был задуман как полноценное государственное объединение в составе СССР, способное самостоятельно управлять внутренними делами и отстаивать права и интересы своих народов. 

В 1932 году представители хакасской интеллигенции вновь собрались для обсуждения автономии тюркских народов Южной Сибири. Лидерами движения под названием «Союз объединения тюркских народов Сибири» стали Константин Майтаков – секретарь Хакасского облоно и Александр Топанов – драматург, Роман Кызласов — первый хакасский экономист, Константин Самрин – педагог, создателя хакасского алфавита и Михаила Торосова — Председателя Хакасского облисполкома  . В 1934-м они начали разъезжать по селам и агитировать за объединение тюркских народов Сибири. Собирая подписи для подачи петиции в СССР об образовании автономной тюркской республики в составе РСФСР. Данная инициатива не противоречила Конституции СССР, вскоре именно она стала поводом для сфабрикованного дела против участников движения.

Дело «Союза сибирских тюрок»

В декабре 1933 года в Ойротии власти «выявили» контрреволюционно-националистическую организацию, обвиняя в буржуазном национализме ряд бывших служащих Каракорумской управы. В 1934 году началась чистка партии от «классово-чуждых элементов», в ходе которой проверяли служащих, подозреваемых в планировании восстания и создании буржуазно-демократической республики на случай войны с Японией.

Идея объединения Хакасии и Ойротии обрела большой резонанс на процессе, проведенном в августе 1934 года специальной коллегией Западно-Сибирского краевого суда. В приговоре говорилось:

«1923-24 гг. в процессе возросшей активности буржуазно-националистических элементов Хакасии, Шории и Ойротии зарождалось националистическое движение среди отдельных националистов и националистических группировок за объединение хакасов, шорцев и ойротов в одну автономную социалистическую республику. Эту идею вынашивают: в Хакасии — бывший председатель уисполкома — покойный Итыгин, в Шории — Тельгереков Яков Кузьмич и в Ойротии — Михайлов-Очи, художник Гуркин и другие».

Борьба с «буржуазным национализмом» в 1934 году не ограничивалась чисткой партийных рядов и публикациями в газетах – было сфабриковано дело «Союз сибирских тюрок». По версии следствия, «Союз сибирских тюрок» начал пропаганду против советской власти в национальных землячествах студентов Коммунистического университета трудящихся Востока имени Сталина в Москве. 

Позже Майтаков якобы создал ячейки в Горно-Алтайске, Иркутске и Ленинграде. Как говорится в обвинительном заключении, в середине 1933 года – весной 1934 года члены «Союза» планировали свергнуть советскую власть в Хакасии, Шории и Ойротии и поддержать военное вторжение Японии в СССР. 

Им также предъявили обвинение в создании контрреволюционной организации для объединения Ойротии, Хакасии, Шории и Танну-Тувы в буржуазно-демократическую Тюркскую республику. Их обвиняли в разработке программы и устава организации, а также в контрреволюционной деятельности. Однако позже выяснилось, что их работа заключалась в агитации объединения народов Южной Сибири и сборе подписей для подачи петиции в СССР об образовании автономной тюркской республики в составе РСФСР.

Продолжение репрессий – Большой террор

В 1936 году, на фоне нового витка политических репрессий, в Ойротии началась кампания по выявлению «контрреволюционных националистов», якобы скрывавшихся в партийных структурах. По версии суда, эти «националистические организации» планировали воспользоваться войной с Японией, чтобы поднять вооружённое восстание, свергнуть советскую власть и создать независимое буржуазное государство под японским протекторатом. Такие обвинения уже звучали ранее, становясь стандартным предлогом для расправы с активистами и интеллигенцией, которые стремились защитить права своего народа. 

С началом Большого террора в 1937 году подобные обвинения стали массово применяться против тюркских народов Южной Сибири. В делах арестованных в Хакасии, Ойротии и Горной Шории регулярно фигурировали шаблонные обвинения в попытке создать независимую республику тюркских народов Южной Сибири и в сотрудничестве с японской разведкой. По «делу Союза сибирских тюрок» и аналогичным процессам были арестованы Г.И. Гуркин, Л.А. Сары-Сэп Канзычаков и другие культурные деятели, многие из которых вскоре были расстреляны. Обвинения были прежними — целью «контрреволюционеров-националистов» назывались: подготовка вооруженного выступления в момент нападения Японии на СССР, свержение Советской власти и образование независимого государства, которое включало территории проживания тюрков. 

В этом же году в Хакасии возобновили расследование по делу «Союза сибирских тюрок». Летом 1938 года начались массовые аресты. Под следствие вновь попали Николай Гаврилович Катанов, приёмный сын учёного Николая Катанова, Роман Кызласов и Михаил Торосов. Большинство были расстреляны.

Так, например, Михаил Торосов, председатель Хакасского облисполкома, был обвинен в вербовке людей в «Союз сибирских тюрок» для подготовки восстания. На допросах Торосов заявил, что боролся только за автономию Хакасии и её независимость от Красноярского края. Его сын вспоминал:

«Автономия была смыслом его жизни. Он верил, что Сталин поддержит её, и собирался поехать в Москву с рубашкой от аскизских детей Хакасии».

Проведя полгода под следствием, Торосов был приговорён к расстрелу 13 июля 1938 года.

Следом за Торосовым был казнён Роман Кызласов, руководитель Хакоблпотребсоюза и первый хакасский экономист. Его дочь Клара Романовна вспоминала: 

«В 1937 году наша школа и здание НКВД находились рядом, и мы видели, кого выводили во двор. Тела не хоронили должным образом, а отвозили на остров на реке Абакан, где зарывали в ямы. Этот остров сначала называли Поповским, но позже — «расстрельным». Иногда вода поднималась, и могилы всплывали: кости плавали по реке. Люди спешили убирать останки, иногда заливали могилы бетоном». 

Потомки репрессированных до сих пор не знают, где захоронены их родные. Судьбы некоторых участников «Союза сибирских тюрок», отправленных в лагеря, также остаются неизвестными.

Основной целью обвинений по делу было не только устранение отдельных активистов, но и полное подавление национальных устремлений тюркских народов к культурной самобытности и автономии. Обвиняемых казнили или отправляли в лагеря, что надолго подорвало культурное развитие региона и усилило ассимиляцию.

Заключение

1930-е годы оставили глубокий след в истории Южной Сибири, став для тюркских народов временем жестоких репрессий и уничтожения национальных лидеров. Стремление хакасов, алтайцев, шорцев и других коренных народов к сохранению своей культуры и политической автономии было воспринято советским режимом как угроза, что привело к массовым арестам, казням и лишению народов права на их самобытность.

Дело «Союза сибирских тюрок» — одна из самых трагических страниц в истории народов Саяно-Алтая. Политическим репрессиям подверглась национальная интеллигенция, которую обвиняли в «сепаратизме» и стремлении к независимости. Эта волна репрессий разрушила национальное движение, нанесла удар по культурной и политической жизни народов региона. Интеллигенция, поддерживавшая идеи возрождения, была уничтожена, а инициативы, связанные с национальной идентичностью, подавлены и заменены идеологически контролируемыми формами культурной жизни.

С исчезновением национальных лидеров процессы возрождения культуры и самобытности резко замедлились. Цель репрессий была направлена на ослабление этнической идентичности и предотвращение формирования национального самосознания, что имело длительные последствия для хакасов, алтайцев и шорцев, лишив их возможности развивать и сохранять культуру. Среди таких мер были переход на кириллицу, запрет на традиционные имена, что привело к постепенной ассимиляции и подрывало культурную идентичность.

Очевидным примером последствий этих репрессий можно считать утрату традиционных имен. Во времена советской власти многие алтайцы и хакасы были вынуждены использовать в официальных документах исключительно русские имена, в то время как национальные имена сохранялись только в кругу семьи и близких. В результате этой политики традиционные имена стали редкостью. Это утрата культурной преемственности и ослабление связи с традициями предков, что стало отголоском репрессивных мер, целенаправленно подрывавших этническую самобытность.

Таким образом, репрессии оставили неизгладимый след, отразившийся в языковой ассимиляции, утрате традиций и культурных обычаев, значимых для самоидентификации народов Саяно-Алтая. Уничтожение национальных лидеров и подавление этнических инициатив привели к ассимиляции и ослаблению самобытности хакасов, алтайцев и шорцев. Эта утрата до сих пор оказывает влияние на культурную жизнь в регионе, и важно помнить цену, которую заплатили те, кто боролся за сохранение своей культуры и связи с традициями предков.