расследование «Азиаты России»
«Стреляют боевыми». Как жители Бурятии борются с бизнесом и полицией за нефрит
Нефритовые войны идут в Бурятии уже на протяжении многих лет. В них сталкиваются интересы добывающих компаний, правоохранительных органов и жителей районов, где добывают полудрагоценный камень. Какие методы идут в ход, и кто побеждает в этих войнах — в материале Азиатов России.
Камень против пули
Лесная просека, трое мужчин в одежде цвета хаки без опознавательных знаков отступают от квадроциклов, отстреливаясь. Крики и выстрелы гулом раздаются в горной местности. Экшн-камера на голове одного из мужчин снимает, как он падает, быстро встает, продолжает отступать.
«Это полиция, оставайтесь на местах», – кричит автор видео. Сзади появляются люди на лошадях, они не спеша следуют к квадроциклам.
«Я буду стрелять!» – предупреждает мужчина с камерой.
«На Украине постреляли бы…» – невозмутимо отвечает человек на коне.
Это видео из Окинского района Бурятии – свидетельство очередного вооруженного конфликта, связанного с добычей нефрита. Его автор, как утверждает канал «Горная Бурятия», сотрудник МВД Роман Кузнецов. Еще канал опубликовал несколько фото Кузнецова с тату Jedem das seine на правой руке. Это нацистский девиз, размещенный над входом в концентрационный лагерь Бухенвальд.
Практически каждый год в бурятские СМИ просачивается информация о перестрелках между старателями и охранниками добывающих компаний.
На этот раз в перестрелке вместо охранников участвовали сотрудники полиции. Она произошла 26 июля 2023 года. По сообщению МВД по Бурятии было задержано 30 мужчин, которые «оказали активное сопротивление сотрудникам полиции, бросали камни и произвели несколько выстрелов в сотрудников правоохранительных органов». У них изъяли восемь квадроциклов и 80 килограммов нефрита.
Действовали правоохранители по заявлению добывающей компании Байкалкварцсамоцветы (далее БКС – прим. ред.), которая искала здесь нефрит еще в советское время будучи госпредприятием, в нулевые прошла через процедуру банкротства и возродилась как частная фирма с офисом в Иркутской области. После 2005-го года бурятский нефрит заинтересовал китайцев, из-за значительного повышения цены на камень на их собственном рынке Это открыло дорогу нефриту из России в Азию и позволило нарастить добычу. С того момента и по сей день за полудрагоценный минерал идет неравная борьба между БКС и местным населением.
В Бурятии сосредоточено 97% от разведанных общероссийских запасов минерала: от 23 до 26 тысяч тонн. В год здесь добывают около полутора тысяч тонн камня. Благодаря этому, Россия – третья страна в мире по объему экспорта нефрита. Почти весь он идет в Китай, где камень считается священным и пользуется большой популярностью.
Добывать нефрит в России может только частная компания, купившая на аукционе лицензию, которая разрешает добычу на определенном участке. Такая лицензия есть, к примеру, у БКС. А вот самостоятельная добыча нефрита частными лицами запрещена: за нее гражданам грозит штраф до полумиллиона рублей, а максимальное наказание за оборот незаконно добытого нефрита – до шести лет лишения свободы.
Но многие местные жители готовы идти на такой риск:
«Всем нужно кормить семью, мы на своей земле. И при этом мы [на своей земле] заработать не можем. Никто не думает, что он что-то плохое делает. Если бы нам официально дали разрешение добывать и сдавать, то все и документы сделали бы, и налог платили. Все согласились бы, чтобы у них проблем с законом не было. Но такого никогда не случится», — поясняет местный житель Баир (имя изменено по его просьбе). Баиру около 30 лет, еще несколько лет назад он регулярно ходил за камнем.
Мосты сгнили, предприятия закрылись
Горный Окинский район, расположенный на границе Бурятии, Тывы, Иркутской области и Монголии, богат полезными ископаемыми: здесь расположены крупные месторождения рудного золота, фосфорита, графита и нефрита. Нефрит из местного Оспинского месторождения считается одним из лучших в мире по качеству. А значит, и одним из самых дорогих.
Казалось бы, возможностей для заработка хоть отбавляй. Однако местные жители видят ситуацию иначе.
«В районе реально работы нет, только на администрацию, и все. И то, там зарплата мизерная, смысл туда идти? И ребята, многие с образованием, кто даже работу имеет, иногда все равно ездят за камнем (за нефритом – прим.ред.)», — говорит Баир.
Действительно, из организаций в районе – бюджетные учреждения и несколько добывающих компаний. По словам политолога Тимура Дугаржапова, за последнее время в Оке закрылись несколько золотодобывающих предприятий – и работы стало еще меньше. Сойоты – коренной малочисленный народ – и буряты пытаются прокормиться скотоводством: помимо коров и овец с недавних пор разводят еще и яков, привычных к суровому горному климату. Но и на доходы от этого промысла выжить получается с трудом: в районе в целом не так много пригодных для скотоводства земель, да и везти товар в соседние районы на продажу сложно: деревянные мосты через многочисленные горные реки сгнили и их не ремонтируют, во время сильных дождей до близлежащих районов не попасть, так как у дорог отсутствует нормальный водоотвод и они размываются.
Поэтому нефрит – хоть какой-то выход из положения для окинцев. Поход за камнем включает много организационных моментов: подготовить технику и лошадей, закупить впрок все, что понадобится в горах.
«Ты там торчишь, палатки, юрты ставишь; дожди могут идти, а ты работаешь неделями и ничего не находишь. А можешь приехать и за один-два дня камень найти и уехать. Некоторым везет, некоторым нет», — рассказывает Баир.
Он вспоминает, как однажды он и группа старателей безрезультатно копали неделю под дожди, устали и решили провести в горах еще один день – и сворачиваться. А через час нашли камень весом 13 кг. За тот камень команда получила 250 тысяч рублей.
Добытый нефрит старатели сбывают китайцам в Иркутске. Цена зависит от сорта и качества каждого отдельного камня. Китайцы, в свою очередь, перевозят минерал на родину и продают в разы дороже.
«Реальную цену мы никогда не узнаем. Потому что мы китайцам продаем за копейки, можно так сказать. А на самом деле он очень дорого стоит», — уверен Баир.
На вырученные от продажи деньги окинцы устраивают свою жизнь и обновляют технику для дальнейших заездов в горы. Часто мужчины идут за камнем летом – собрать детей к школе.
«Сотрудники полиции подожгли наш мост»
За камнем в Оке ездят многие мужчины, независимо от возраста. Пожилые могут «стоять на котле»: готовить еду. В это время молодые парни делают основную работу: молотком и лопатой добывают камень. По данным телеграм-канала Shot, среди задержанных участников перестрелки в июле 2023 года – юноши 20 и 22 лет. Теперь им грозит до 10 лет колонии за применение насилия в отношении представителя власти.
Ищут камень на территории, где официально работает БКС, а значит, столкновения с охранниками неизбежны. И порой такие конфликты приводят к еще более трагичным событиям, чем аресты.
В августе 2015 года охранники БКС выстрелом в грудь ранили жителя села Орлик, 28-летнего Доржо Гергенова. Он скончался на месте. В тот же день иркутская газета написала, что охранник предприятия отбивался от 20 вооруженных бандитов из числа местных жителей, пытавшихся вынести добытый на территории БКС нефрит. Впрочем, Следственный комитет позже описал события по-другому:
«Нападавшие открыли огонь по прожекторам на ограждении базы. Территория охранялась девятью охранниками, на вооружении у которых находилось три огнестрельных гладкоствольных ружья. Они открыли ответный огонь и смертельно ранили одного из нападавших, после чего остальные скрылись с места происшествия».
Редакции АР не удалось найти в судебных базах и пресс-релизах МВД информацию о каких-либо последствиях для охранника. Неудивительно: по закону ЧОПовцы могут использовать огнестрельное при групповом нападении.
Тем же летом некие люди без документов, но в масках и с оружием назвались полицейскими и задержали так называемых добытчиков нефрита не на месте преступления, а в их собственной деревне. Всего около 130 окинцев: подростков, рыбаков и местных фермеров. По словам Баира, мужчин увезли в соседний Тункинский район, где держали сутки, а потом отпустили. Несмотря на возмущение окинцев и требования разобраться, действия правоохранителей остались безнаказанны.
Пресекаются и попытки местных жителей добывать камень вне территории БКС. В августе 2023 года в паблике «В Оке не поймут» появилось видео горящего моста. Снимающий комментирует: «Мост через Урик. Сотрудники полиции подожгли наш мост». Это мост, ведущий к Хара-нууру — озеру, у которого расположены месторождения нефрита из нераспределенного фонда. То есть, на данном участке недр не может вестись добыча нефрита предприятиями.
Осенью 2023 года анонимный телеграм-канал «Горная Бурятия» заявил, что сотрудники полиции из Улан-Удэ сожгли стоянку оленеводов в местности Онот. В июне 2024 года в сети появилось видео, снятое окинцами. На нем видно сожженный до основания квадроцикл, снимающий комментирует: «Вот такой беспредел творится».
Все эти инциденты нам удалось подтвердить в разговоре с Баиром.
Он объясняет, что полиция уже давно работает с БКС. Баир называет происходящее коротким словом «жесть»:
«Охранники БКС и полицейские набухиваются, курят траву и стреляют. Боевыми могут стрелять. В 2014 году парня поймали, на наручники посадили, чтобы он работу для них делал, дрова там колол. Он руку вывернул из наручников и сбежал. Приезжают, сжигают юрты, стреляют резиновыми пулями по людям, отбирают квадроциклы и сами на них катаются».
Местная правоохранительные органы из раза в раз однозначно занимает сторону БКС, и это не случайность. «Все замешаны», – так отвечает бывший сотрудник МВД Бурятии, на вопрос АР об участии правоохранительных органов в нефритовом рынке.
Его слова подтверждает расследование, опубликованное российским независимым медиа «Важные истории» совместно с «Трансперенси интернешнл — Россия» и австралийским телеканалом ABC. Журналисты связывают БКС с Дмитрием Захаровым – сыном заместителя генпрокурора России Алексея Захарова. В 2015 году Дмитрий стал владельцем 16% фирмы «Део», которой принадлежит БКС. Журналисты отмечают, что Захаров-младший стал совладельцем многомиллионного нефритового бизнеса после того, как полиция Австралии заподозрила владельцев БКС в отмывании денег.
Телеграм-канал «Горная Бурятия», в свою очередь, называет Министра внутренних дел по Республике Бурятия Олега Кудинова министром нефритовых дел, обвиняя в покрывательстве нефритодобывающей компании. Бывший сотрудник МВД в разговоре с АР назвал эту информацию «правдивой».
Впрочем, МВД и не скрывает, на чьей оно стороне. Между МВД и БКС подписано соглашение: полиция устанавливает блок-посты в местах возможного проникновения «чёрных копателей», а БКС обеспечивает охранников жильем.
Коррупция процветает и на нижних уровнях правоохранительной системы.
Изъятый у черных копателей нефрит полицейские продают сами. Часто нефрит в качестве вещдока исчезает из отделов:
«Это же камень, его трудно описать. У него нет индивидуального инвентарного номера, он в интернете не выходит. И надо быть достаточно большим специалистом по камням, чтобы на первый взгляд оценить кучу камней. И постоянно в нашем отделе нефрит исчезал из камеры хранения вещдоков», — поясняет бывший сотрудник МВД Бурятии.
Пропадала и изъятая техника, на которой черные копатели перевозили нефрит. По словам собеседника, сотрудники полиции перепродавали машины или просто забирали их себе: техника часто была без документов и не на учете в ГАИ.
По словам нашего источника, на камне активно зарабатывают сотрудники Отдела экономической безопасности и противодействия коррупции. Многие обэповцы делали большие суммы денег на минерале и вскоре после этого увольнялись.
Основную же прибыль с окинского нефрита получает БКС. За 2022 год доходы компании составили больше 428 миллионов рублей, при этом никакие социальные программы компания на территории находящегося в упадке Окинского района не запускала.
При этом каждый год в правительстве республики обсуждаются способы декриминализации отрасли. Одна из идей: узаконить вольный принос нефрита, что позволит местным жителям добывать нефрит на определенных участках и сдавать его по договорной цене. Подобный законопроект о добыче золота сейчас рассматривается Госдумой. Однако обсуждение вольного приноса нефрита заканчивается на заявлениях местных властей, и дальше дело не идет.
Поддержите нас
«Азиаты России» работают на благо наших регионов и людей, способствуя гражданской активности и сознательности. Ваша поддержка поможет нам продолжать это важное дело.
